Кандидат в президенты, казачий генерал и полковник запаса Николай Улахович поделился с журналистом belsat.eu Евгением Балинским своим мнением относительно Некляева, Статкевича, Северинца и Лебедько, рассуждает о «донецкой подставе Путину», о белорусском языке, а также предсказал, что будет после 11 октября.
ЕБ: – Некоторые кандидаты-участники предыдущих выборов затем подвергались какому-то преследованию – Вы не боитесь негативных последствий?
– Я живой человек. Почему я не боюсь? Я хоть и офицер, но боюсь каждый день за происходящее в мире, в стране, за своих родственников. Это необязательно связано с выборами. Психоза по отношению к тому, что будет со мной после 11 октября, у меня нет.
– А что вообще будет после 11 октября?
– Эти, которые сегодня кричат «Ганьба!» и бегают с флагами, которые хотят «Погоню» вернуть – успокоятся, потому что народу наплевать под каким флагом они будут жить, если они будут голодными и будут мёрзнуть в своих домах. Нужно кризис пережить, а под каким флагом, под какой «Погоней» сидеть – может быть, одну миллионную это и волнует.
За время своих поездок по стране я убедился в том, что всех волнует то, как будем жить, а под каким флагом – вопрос миллион двадцать первый. Это не существенно – что эти символы решают? Сегодня уже давно все остыли по отношению к Лукашенко – уже всё равно, Лукашенко там будет или кто-то другой. Поняли, что в этом мире нет независимых государств.
– Все смирились?
– А почему людям не смириться? Все смотрят на экономическое положение в стране – как только оно ухудшится, сразу будет совершенно другая ситуация. Если благосостояние народа начнёт меняться, то любой политический лозунг может взорвать.
– Но ведь благосостояние уже меняется…
– Оно не изменилось пока. Оно затормозилось – остановилось у одной отметки. Нужно получать заработанные деньги, а кое-кому переплачивали. Они эту зарплату недополучили, и их это взволновало. Идёт просто торможение процесса, не более. И это не тот момент, когда можно говорить о каких-то социальных взрывах.
– Николай Статкевич назвал и Вас, и Короткевич, и Гайдукевича «ненастоящей, фейковой оппозицией»…
– Я ни разу ничего не говорил о Статкевиче. Один раз там высказался, когда меня спросили про освобождение политзаключённых. Я тогда сказал, что к освобождению отношусь положительно – за политику и за взгляды не надо сидеть.
– То есть, Вы считаете, что Статкевич сидел как раз «за политику и взгляды»?
– Я не расследовал его дела, и даже статьи не видел, по которой он сидел. Главное, что я был доволен, когда его выпустили, а за что он там сидел, каким образом отличился – то ли в хулиганстве, то ли в политике – это проблема прокурора и следователя. Он же не убийца, не экономический хулиган, укравший государственные миллиарды. Раньше за «хулиганку» вообще 15 суток.
Да и вообще, Статкевич и все эти люди – не оппозиция, а национальные патриоты.
– А кто оппозиция в стране тогда?
– У нас нет оппозиции в стране никакой. А у этих нет никакого конструктивного кандидата, который мог бы возглавить страну. Если бы они показали такого, я бы сам первый за него голосовал. У них один пишет стихи, другой – Статкевич – преподавал в военном училище. Я как офицер знаю, что это такое – чтобы попасть в военное училище, нужно было иметь связи и блат.
А я не был «паркетным» полковником – у меня 12 переездов, начиная от Благовещенска, и всё в грязи да в работе. А тут, конечно, в Минске, в военном училище по паркету ходишь, можно и помыслить, и философски подумать…
– А что Вы вообще о Статкевиче думаете?
– Он для меня не представляет никакого интереса в плане того, что он что-то может произвести в нашей стране. Производством он не занимался, народное хозяйство не знает, по специальности – военный инженер, который не разбирается в экономике. Единственное, что его волнует – мова. Давай, мол, мову, «Погоню», флаг, и «плохой Лукашенко». Вот и все лозунги.
– Вы сказали, что «нужно всех ставить на место»…
– И правильно я сказал. Нужно и этих нац-патриотов ставить на место, чтобы они внесли что-то конструктивное. А то они вон выдвинули Короткевич, а теперь грязью поливают – смешно. Ещё на место нужно ставить чиновников на местах, которые, ничего не понимаючи, усердствуют в одну сторону, не задумываясь, что и кому надо. И каждый друг перед дружкой хочет показать, какой он активист и помощник президента.
– Как ставить на место «нацпатриотов»?
– Я с ними один раз встретился – с Северинцем и Лебедько – так они чем закончили нашу беседу? Один кричит: «Давайте всех белорусов в АТО погоним за Украину воевать за свободу!». И за чью свободу? То, что украинец бьёт русского – это надо белорусам? Откуда вот у него такие мысли?
Сели мы за круглый стол, поговорили глаза в глаза, так они мне потом говорят: «Давай выйдем, поговорим». Так они что, драться со мной хотят? Это уже люди с клиникой, они могут и подраться. А с нормальными людьми нужно общаться и высказывать друг другу свои позиции.
– А кто в этом кругу «нормальные»?
– Я всех не знаю, зачем мне их знать? Да и Северинец с Лебедько меня не приглашали, нас представители ОБСЕ собирали. А эти двое, наверное, думали в душе, как бы там на площади подраться, обцарапать Улаховича, а потом сказать, что казак сам первый бросился.
Провокацию какую-нибудь сделать, может, гадость – у них это в порядке вещей, я думаю, судя по тому, как они прыгнули там на меня, мол, давай выйдем. Мне 64 года, я что мальчик, что ли?
– Ваша цитата: «Кризис закончится через два года». Каким образом?
– Вместе с Россией. Беларусь никак не может иначе – взаимосвязанная экономика, военное партнёрство. И большинство людей будет на стороне идеии сближения с Россией – это уже связано корнями, исторически. Но и Украину никто не отбрасывает – пройдёт время, и она вылечится.
– А что значит «вылечиться» в Вашем понимании? Поменять власть?
– Поменяется политический строй, он может и в Беларуси, и в России поменяться. Я потому и пошёл в президенты, чтобы вдруг не получилось так, что я проснулся однажды, а господин Северинец – президент страны, и уже режут сторонников Лукашенко. Как в Донецке и получилось. А мне это не нужно. Я дам им стадион, чтобы играючи в футбол разобрались.
«Путина подставили, а белорусский язык никто не трогает»
– А как в Донецке получилось?
– Вы думаете, я поддерживаю политику России? Я считаю, её там подставили. Там люди устали и сказали, мол, и вы – ополченцы, и вы – украинцы-АТОшники – уходите все. Так и в нашей стране, все должны успокоиться. А донецкая история – натуральная подстава Путина.
– Что за подстава?
– Не надо было там вооружённых конфликтов, пушилины эти и подставили, будто, мол, русских там гнобят. У нас тоже может так начаться – скажут завтра, мол, гнобят кого-то, и анчнётся.
Кто эту белорусскую мову трогает? Начинают с этой мовой носиться, и не понятно, что имеется в виду – у нас никто не запрещает ни писать, ни говорить по-белорусски.
Евгений Балинский, belsat.eu
